СЕКРЕТАРЬ В
СУНДУКЕ (,) ИЛИ ОШИБСЯ В РАСЧЕТАХ. Водевиль-фарс. В двух
действиях. М. Р. С.-П.бург. В тип. Н. Воробьева.
1839. В 8-ю д. л. 75 стр.
ТРИ ОРИГИНАЛЬНЫЕ ВОДЕВИЛЯ: I.НОВИЧКИ В ЛЮБВИ. II. ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО, ИЛИ СРЕДСТВА НРАВИТЬСЯ. Ш. ТАК, ДА НЕ ТАК. Сочинения Н. А. Коровкина. С.-П.бург.
1840. В тип. Н. Греча В 32-ю д. л. 238 стр.
Водвиль не принадлежит к сфере высшей
поэзии, высшего искусства. Он не может быть художественным произведением, но он может быть
поэтическим
произведением,
как арабеск, как виньетка Тонни Жоано
к «Дон Кихоту» 1.
Если бы великий художник низошел, спустился до водвиля,
его водвиль был бы шалостью гения, грациозною
улыбкою прекрасной женщины. Предмет водвиля — страстишки
и слабости, смешные предубеждения, забавно оригинальные характеры,
анекдотические случаи частной и домашней жизни общества. Словом, когда водвиль не выходит из своих пределов и не заходит в чуждые
ему сферы, когда он забавен, легок, остроумен, жив, он может доставлять очень
приятное, хотя и минутное удовольствие и в чтении и на сцене. Таков водвиль французский, этот едва ли не самый вкусный и
ароматический плод французской поэзии, французского ума, французской фантазии
и французской жизни, после песни, которой представитель Беранже. Если же к
этому присовокупить французское умение и французский талант владеть сценою и
делать ее живым зеркалом действительной жизни, то исключительное владычество водвиля на всех сценах Европы будет очень понятно.
Однако же водвиль хорош
только на французском языке и на французской сцене, хотя он и овладел всеми
языками и всеми сценами. Это очень естественно. — Чтобы усвоить себе французскую
кухню, достаточно выписать из Парижа повара-француза и отдать ему на выучку
немецких или русских поварят; но, чтобы усвоить себе французский водвиль, надо сперва усвоить себе французскую
национальность, а это так же невозможно, как заставить
курицу плавать с цыплятами по светлому пруду, а утку, с ее утятами, рыться в
кучах сора. Не знаем, право, каковы английский и немецкие водвили,
но знаем, что русские решительно ни на что не похожи.
Это какие-то космополиты, без отечества и языка, какие-то тени без образа,
клетушки и сарайчики (замками грешно их назвать), построенные из ничего на
воздухе. В них редко встретите какое-нибудь подобие здравого смысла, об остроте
и игре ума и слов лучше и не говорить. Место действия всегда в России,
действующие лица помечены русскими именами; но ни
русской жизни, ни русского общества, ни русских людей вы тут во узнаете и не
увидите. В этих водвилях, большею
частию переделках и сколках с французских водвилей, Россия так же похожа на самое себя,
как русские нравы похожи на то, что рассказывали
518
в русских «нравоописательных
романах» 2. Вот, например, в «Секретаре в
сундуке» есть лицо подьячего, которое говорит подьяческим языком времен
«Ябеды» Капниста3, которого вы теперь нигде не найдете и которое
явно взято целиком из общих мест рыночного драматического искусства. В
«Новичках в любви» представлены две девушки-невесты, одна 16, другая 17 лет,
которые так невинны, что упрашивают взаимно уступить друг другу жениха; одна
предлагает за то коробочку с облатками, за исключением, впрочем, одной облатки
с корабликом, а другая какую-то печатку или другую игрушку. Жених же их будто
бы кандидат философии какого-то университета, а в самом-то деле неудачный
сколок с Кутейкина в «Недоросле» Фонвизина. Где видели «творцы» сих и оных водвилей подобные лица в современном русском обществе?
Впрочем, справедливость требует исключить из числа подобных драматургов
господ Полевого и Коровкина, людей с истинным
дарованием4. Жаль только, что последний
упрямо держится, назло своему дарованию, водвиля,
тогда как первый давно уже понял, что нам нужно не водвиль,
а русская драма. И удивительно, что убеждения в этой истине г-ну Полевому
достаточно было для того, чтоб упасть на сцене только с одним плохим водвилем — кажется, «Чересполосные владения» 5 —
тогда как г-н Коровкин еще не может удовольствоваться
таким огромным числом водвилей. Право, жаль!..
Оставь г. Коровкин водевиль
и возьмись за трагедию, драму и комедию, он явился бы достойным соперником г-на
Полевого не по одной многоплодной деятельности, но и по таланту, а русская
литература гордилась бы не одним «Уголино» 8 и
не одним «Ужасным незнакомцем», но целыми дюжинами таких прекрасных
произведений в драматическом роде.
519